Недуг уладау. (Еще кое-что о мегаполисе). Совместно с molnija
Здесь можно прочитать присказку:
http://www.castle.kulichki.net/myth/irish/nedugulad.shtml
А теперь - сказка. Страшная. Надеюсь, никому не на ночь.
Я думаю, что когда Маха произнесла собравшимся то, что произнесла – это была чистая психология, классическое внушение в виде РАЗРЕШЕНИЯ НЕ СРАЖАТЬСЯ. И принято оно было именно потому, что полностью ложилось в картину мира тех, кому было адресовано.
Потому что подстраиваться под обстоятельства улады умели, а вот упираться против них - вряд ли. По определению близости к власти и мышления, сходного с мышлением мегаполиса. Да-да, вот теперь мы и вернулись к мегаполису. В мегаполисе для того чтобы выжить, главное - уметь не ссориться ни с кем. Быть хорошим в самом что ни на есть невротическом смысле. Смотрите: если бы Крунху не пошел на праздник или если бы он промолчал, проблемы бы не было. Но он пошел и он не промолчал. Впрочем, кто бы в мегаполисе сделал иначе... То, что человек существует в мегаполисе неважно, и "я есть", как вы помните, в мегаполисе не значимый сигнал. То есть, значимый сигнал начинается с "я имею" или "я способен". Давайте и дальше разбирать на приведенном примере.

Итак, он идет на праздник и хвастается там женой, ни капли не думая о последствиях сказанных слов (потому что это его способ самоутвердиться, и по логике мегаполиса - "иметь" даже круче чем "быть" - он вполне хорош). А потом молчит - а что, он уже все сказал, дальше вопрос не его. Потому что пока он стоит засунув язык не буду говорить куда, после того как объявил ценность того чем владеет он тут не при делах, в худшем случае - он владеет не ценностью, а мусором, и может от него избавиться, если что. Об отношениях с человеком, с женщиной и матерью его детей, речи не идет вовсе. Что характерно, она это понимает с самого начала отношений с ним, и именно поэтому просит его не ходить на праздник. Точно так же в современном мегаполисе лучший друг ролевика может стоять и молча смотреть как пятеро гопников пинают его друга - друзья-то еще будут, а вот жизнь и здоровье одни. Маха понимает эту логику и очень хорошо себе представляет и свою ценность в глазах этого общества, и свою судьбу, если, не дай Боже, Крунху откроет рот и хоть слово о ней скажет. А он скажет. Собственно, он и сказал. Знаете, что его на то толкнуло? Вот именно потребность подать сигнал о своем существовании - через обозначение того самого "я имею" ("владею ценной жемчужиной").

И после этого Крунху предоставляет супруге самой доказывать что она - ценный жемчуг. И по той же логике Маха вынуждена была доказывать это всем собравшимся, вопреки очевидному риску. Потому что если она не доказывает, то муж отвечает за ее несговорчивость, а сама она поступает в распоряжение короля или того кому он ее отдает. Ситуация развивалась бы точно так же, как в мегаполисе: если реальность вокруг меня не совпала с моими ожиданиями, тем хуже для реальности - и персонаж чешет "другим путем по тем же граблям"... С предсказуемым эффектом: упершись против социальных механизмов, личность не может остаться цельной. Да и голова целой вряд ли останется. Не умея подстраиваться к ним или хотя бы их учитывать (а все их попробуй учти), лучше бездействовать чем действовать. Но поскольку бездействовать сложно, действовать лучше так, чтобы за действия, совершенные одним персонажем отвечал какой-то другой персонаж.

Итак, Маха попыталась "ответить за базар" Крунху - и на этом кончилась. Кончилась, что называется, красиво: уладам с этого «праздника» поплохело на девять поколений аж. Она, в отличие от Крунху, сама за себя отвечать умела. И думать головой тоже. И, повторяю, последствия истории полностью укладываются в рамки классической психологии: просто пока Ульстер не перестал быть значимым (а девяти поколений для этого вполне хватит), уладам было важно спасать свои шкуры, а не свое имя. Имя у них было и так. И только когда, по прошествии времени, достаточного чтобы в стыде за свое бессилие выросло девять поколений мужчин, а окружающие привыкли, что об уладов можно вытирать ноги, сами улады почувствовали, что имени у них больше нет (точнее, это не то имя которым можно гордиться), и нашли некий мотив для того чтобы начать отстаивать свои интересы.

Но это не единственный пример из давнего далека, из "это было в те года, когда у кур росли рога". Вот еще цитата к случаю. "Эти молодые господа и дамы были напичканы всякой ерундой; у них даже язык был свой особенный, как у играющих детей. И к чести своей они относились так же легко, как к своим богам. Самые смертельные оскорбления проходили у них за шутку, а если муж не разговаривал с соблазнителем своей жены - это было верхом неучтивости..." Мэри Рено, "Тезей", глава "Крит". Чем был Крит для всего Средиземноморья во времена детства и юности Тезея, я даже напоминать не буду. В общем, описанное Рено от лица Тезея поведение критян вполне ложится в ряд.

Вопль Бродского в "Речи о пролитом молоке": "Все сомневается ясный сокол. Господа, разбейте хоть пару стекол! Как только терпят бабы?" - в ту же кассу.

Если серьезно - это нормальное поведение "цивилизованных" людей. Существует три варианта поведения существа мегаполисного разлива в напряженной ситуации:
1 - не вижу событий, достойных внимания.
2 - не вижу причин для волнений.
3 - не вижу смысла оскорбляться.
Девочки или мальчики реализуют это поведение - в общем все равно. При этом носителями этого убеждения можно, пока они "не видят причин", подмести паркет/асфальт (нужное подчеркнуть); поиметь ту несчастную дуру, которая с ним "не туда" пришла, если носитель убеждения - мальчик; увести за ноздрю ее кавалера, если это девочка; забрать у них все самое для них дорогое и ценное, включая интимные предметы туалета... причины, события и смысл так и не будут видны. И знаете, что? Это современная версия "недуга Уладов", по-моему. Тот самый поиск разрешения не сражаться, не отстаивать свои интересы. Потому что успеть к раздаче важнее, а чтобы к ней успеть, надо быть хорошим по как можно большему числу параметров для как можно большего числа людей. То есть, уметь уступать и подстраиваться. Точнее - НЕ уметь НЕ уступить. Этот вирус - из тех, благодаря которым приезжие парни в мегаполисах всегда были успешными конкурентами "урожденных" за внимание "урожденных" же дам в пределах мегаполиса. Пока местные "не видели причин", провинциалы бросались в схватку и выигрывали.
А кончается вирус в головах одновременно с мышлением, свойственным для имперской столицы или современного крупного мегаполиса.

(Недуг уладау в переводе с белорусского – болезнь власти. Но в данном тексте улады – герои ирландского эпоса, никакого подтекста. Улады, жители Ульстера (Ольстера) - жители самой северной провинции Ирландии. В упомянутые эпические времена Ульстер был местом обитания верховного короля и объединял четыре остальных провинции.)